Здравствуй Боже я из Украины...
Здесь с тобой спокойно, Не бомбят...
А у нас своим стреляют в спины...
В Машеньку вчера попал снаряд..

Я играл с друзьями на площадке...
Строили пещеру Из песка...
Лучик из-за туч светил украдкой...
Мама всё смотрела на сынка...

А потом какой-то гром небесный...
Самолёт… и взрыв… и грохот… боль...
Что со мной, не понял, если честно...
Только слышал: «Ванечка… живой?»

И тебя увидел возле мамы,
Ты сказал, что здесь опасно жить,
Что теперь я с ангелами стану,
На небесах, дружить...



Можно, я прольюсь дождём под вечер,
Каплями к родителям коснусь...
Папу обниму и станет легче...
Радугою маме улыбнусь...
Рядом столько ангелов со мною...
Из песка я новый дом построю...
Я всегда построить дом хотел...
И только с твоей помощью я это с умел



Ты меня держал, и как котёнка,
Прижимал к груди, и уносил...
Там кричали: «Ранили ребёнка...»
Там лежал сосед… совсем без сил...

Знаешь, Бог мне жалко маму очень...
Посмотри, осунулся отец...
Ведь никто из них войны не хочет...
Мама день и ночь сжимает фото..

Я мечтал, что вырасту солдатом,
Буду мир достойно защищать...
Но не тем преступником проклятым,
Кто по мирным приказал стрелять...

В камуфляже здесь с тобой мужчины 
Те, что защищали смело нас...
Боже, защити от Украины
Нашу землю, наш родной Донбасс...



Можно, я прольюсь дождём под вечер,
Каплями к родителям коснусь...
Папу обниму и станет легче...
Радугою маме улыбнусь...
Рядом столько ангелов со мною...
Тоже Украина, артобстрел...
Из песка я новый дом построю...
Я всегда построить дом хотел...
И только с твоей помощью я это с умел

Ты никогда не узнаешь
Ты никогда не узнаешь
Ты никогда не узнаешь
Читая в клубе, либо лабиринтами летя на ладе
Или утопая в болоте лета, вижу твою улыбку
Твое тело, детка, перед глазами
И пусть не в курсе ни люди, ни ты,
Но ни минуты не проходит без мысли о твоем взгляде
Ты никогда не узнаешь
Но каждый день я живу ради наших встреч
И даже скретчи на этой песне для тебя
Ничего не было, но представь, что бы было
Если бы ты милая, только захотела
Стихи — сила, посвящаю силу эту тебе
И твоему силуэту в окне
Но ты ко мне не подойдешь
Я тебе характером не подойду, моя конфетка
Вокруг тебя уют, моя кокетка
Вокруг меня ребята со двора и лестничная клетка
Я только вышел из дома, а ты наверно засыпаешь

Ты никогда не узнаешь
Ты никогда не узнаешь
Ты никогда не узнаешь
Что в этом городе огромном есть тот
Кто не может жить без твоих губ, без твоих глаз
Ты никогда не узнаешь
Ты никогда не узнаешь
О моих чувствах и нам никогда не стать, ближе чем сейчас
Ты никогда не узнаешь
Что все было не так
Ты никогда не узнаешь

Все бы было не так, в других условиях,
И так слов не трать
Сломанный роман
На роман слез не трать времени
Но по ходу мне не спать еще недель пять
Но вместе нам не быть и ближе не стать
Мой малыш
Ты никогда не узнаешь
Но все бы было не так, как ты предполагала
То в голове моей бардак, то знак стоп
То половина меня — ты, половина — бог
Ночь накрывает город
Ты никогда не узнаешь
Кто пишет эти надписи на заборах
Мне без тебя не жить, а ты не понимаешь
Ты никогда не узнаешь

Ты никогда не узнаешь
Ты никогда не узнаешь
Ты никогда не узнаешь
Что в этом городе огромном есть тот
Кто не может жить без твоих губ, без твоих глаз
Ты никогда не узнаешь
Ты никогда не узнаешь
О моих чувствах и нам никогда не стать, ближе чем сейчас
Ближе чем сейчас
Ближе чем сейчас
Ближе чем сейчас
Ты никогда не узнаешь

А мы могли бы быть с тобой двумя частями одного целого
Я бы был землей, ты была бы небом
Я бы был парусом, ты была бы ветром… была бы ветром
И гоняла бы меня потоком воздуха по белому свету
Холодного, ледяного, острого,
Но я бы полетал с тобою
Все равно листьями березы, будь ты ветром

Будто где-то, в области груди левой
Путь кометы от тебя ко мне проделав
Твое сердце, вместо моего… Мое сердце
У тебя — просто береги его

Твоя холодная рациональность ни к месту
А я пытался научить тебя слушать сердце
Льется песней… Моя грусть,
Ставишь крест ты — я молюсь за нас
Ночами в одиночестве
Вера в клочья, надежда — кончилась
Любовь догорает где-то там медленно среди прочего
Среди непрочного… все же общего
Опороченные ложью, вот, дожили:
Жалости в тебе не больше чем у прохожего
К побитому судьбою, подаянья просящему
У зрителя к поверженному, давай, не мешкай
Мы на разных сторонах, как орел и решка
На обочине дороги твоей я лишь камешек
Не умею летать, но когда будет проезжать
Надо мной машина, захвачусь за шины
И вылечу, а ты подхватишь меня, будь ты ветром

Будто где-то, в области груди левой
Путь кометы от тебя ко мне проделав
Твое сердце, вместо моего… Мое сердце
У тебя — просто береги его

Будь ты ветром, я бы был твоим навеки
Облаком пушистым, будь душистою
Розою… Росою утренней тебя будил бы с рассветом
Будь ты ветром...
Будь ты с кем-то, не со мной, но счастливой
Будь кокеткой, не моей, но красива
Для меня ты каждый раз, как при первой встрече
Как потерял дар речи, как расслабленность
Сменялась напряжением, от невесомости к притяжению
Один шаг, как оказалось
Зал не аплодировал, не было оваций
Мы не играли, но несыгранным остался
Последний эпизод нашей с тобою истории
Кому решать нашу судьбу нас самих кроме?
Время — утро, а еще в сон не клонит
Разум мутит в крови легкая истома
Дом напротив, сигаретный дым с балкона
Клубясь улетает в сторону небосклона
И я хотел бы стать тоже дымом сигаретным
Чтобы подхватила ты меня, будь ты ветром

Будто где-то, в области груди левой
Путь кометы от тебя ко мне проделав
Твое сердце, вместо моего… Мое сердце
У тебя — просто береги его

Утренний снег говорит со мной,
По радио что-то из ретро о любви земной.
Немного кофе после холода, снова в постель,
Не вижу повода спать, но за окном метель.
Остались вместе на фото, да что там…
Печаль, будто печатью на душе ноет тревогой,
Мысли пусты, со стороны себя сужу так строго,
Если такова судьба, увы, это моя дорога.
Ты не спеши, подумай и реши,
Кому из нас нужны все эти драмы от души,
Пишу тебе, надеясь достучаться до небес,
И пусть с тобою будет белый ангел, но только не бес.
Меня ничто не беспокоило так никогда,
Как ты, теперь вокруг лишь белый свет и пустота,
Остынь и просто реши по уму, кому твоё сердце доверит,
Если я пишу и жду, в моё тебе открыты двери…

Дай немного сил,
Я хочу к тебе за километры расстояния,
Просто полюбил,
Покидать тебя так нет желания, дай немного сил…

В этом урбане мы так ничтожны,
Порой движение на встречу любви кажется невозможным,
И небо будто бы давит облаками,
Кому слезами дожди, кому-то легче от них и не станет.
И мы вдвоём в тамбуре, где-то взяв за руки
Друг друга, глазами вперёд смотря, и время замерло,
Уже не помню, но вроде бы я говорил там что-то,
Жаль, слова не может передать нам фото.
Погода за окном, люди холодные, ветер,
В руках фотоальбом, воспоминания о лете,
Как ты будила поцелуем меня на рассвете,
А вот мы в парке, а на фоне счастливые дети.
Всё так легко казалось, на деле пустота,
И точно в этом мире счастливый только один из ста,
А я всё жду тебя, люблю, как и прежде любил,
Ведь за тобой за километры, ты просто дай мне сил

когда-нибудь ты поймешь, что бывают люди, которые никогда не предают, но для этого придется пройти через очень много предательств.

когда-нибудь ты поймешь, что внешний блеск — ничто по сравнению с внутренней красотой. потому что все, что снаружи — это до первого дождя. то, что внутри — горит всегда. пусть даже оно угасло до еле-видных угольков. но, достаточно сложить губы трубочкой и ласково подуть — огонь постепенно разгорится и согреет тебя.

когда-нибудь ты поймешь, что многие формулы и афоризмы, которых ты нахватался в окружающем мире — пустые, пусть и красивые, наборы слов — не более того. важны лишь те истины, до которых ты сам дошел.

когда-нибудь ты поймешь, что доброта, нежность, ласка и забота — это проявление внутренней силы, а не слабости.

мне безразлично твое одиночество,
не интересны тоска и страдания,
имя, фамилию и, естественно, отчество
вычеркну твердо из воспоминания.

мне безразлично все твое личное,
планы, надежды, желанья, стремления,
все воплощенное и гипотетичное
мне безразличное до ожесточения.

он был одинок. но ни смотря на это, не наблюдал часов,
вечно ходил сутулым. разговаривал то громко, то тихо,
несмотря на то, что ни разу не любил. он верил в любовь,
считал по пальцам ушедших друзей. не поминал их лихом.

он был каждый раз грустным, еле улыбался искренне,
не любил шумные компании, любил посидеть, попить чай,
слушал музыку в меру, верил каждому прохожу поистине,
но и каждому не верил. был странным. не любил прощать.

он любил своё прошлое, любил его вспоминать, жить им,
и многие не понимали то, что он был в прошлом счастлив,
ещё он мало кого любил, и наверное не был кем-то любим,
он разбирался в людях. он видел в них много фальши.

и вечером он приходил домой, и ничего не хотел делать,
погладив кота, подумал «наверное, я кому-то нужен»
он как-будто жил в своих законах, в своих пределах,
был часто болен меланхолией.часто сильно простужен.

ему нравились дожди.и за окном, и на мокрой улице,
он был чуть-чуть эгоист, или это только казалось,
ему не нравились люди с улыбкой, нравились тоскующие,
да и он сам редко смеялся. хотя улыбался там малость.

он не писал первым. он никому не звонил.не стучал,
он был из тех, кого жизнь побила раньше, не нарочно,
он был из тех, к то скучал по тем, кто по ему не скучал,
и он умел ждать.он умел помогать, когда надо срочно.

но дни проходили, мокрые вечно, с ливнями на глазах,
начал стучаться декабрь, он открывал.и так проходил век,
он нуждался в тепле, в заботе, в тёплых и долгих руках,
но он так и остался ничей. ничей человек.

Мама, мама, ты знаешь, я ничего в не стою.
Банка паршивого кофе — красная мне цена.
Мама, я по ночам, как волк, вою
На чужую луну, что виднеется мне со дна. 

Мамочка, мама, мне до безумья страшно!
Здесь нет никого, и я совершенно один.
И лезет в уши, в сердце, и даже в душу
Черная мгла и абсолютная пустота.

Мама, я больше не сильный, я не справлюсь!
Этот груз черным небом лежит у меня на плечах.
Мама, меня растопчут, и я останусь
Тряпкой лежать на этих пустых мостах.

Когда я потерял близкого человека, знаешь, я так же ел, так же смеялся с друзьями, так же разговаривал. Во мне, снаружи, ничего не изменилось. 

Но никто из вас не знал, как я сломался внутри, как я вдребезги разлетелся, как на кусочки измельчил все, и никто этого не заметил. Потому что снаружи я был таким же.